Опубликовано в: Герои огненных лет (Очерки о москвичах - Героях Советского Союза). Книга седьмая. М., «Московский рабочий», 1984

Н. Наумов

Дирижер артиллерии

[1] Так обозначены страницы.

[481]

Война часто разлучает людей, нередко навечно. Но случалось и так, что она на многие годы, а иногда и на десятилетия связывала их и по службе, и узами дружбы. Именно к таким людям относились Константин Константинович Рокоссовский, Михаил Сергеевич Малинин и Василий Иванович Казаков.

В середине июля 1941 года генерал К.К. Рокоссовский прибыл на Западный фронт и принял небольшую группу войск на самом горячем участке фронта – под Ярцевом, куда пробился противник, стремясь здесь замкнуть кольцо вокруг 16-й и 20-й армий. В эту группу были включены и остатки 7-го механизированного корпуса, боевая судьба которого сложилась крайне трудно. Нанеся вначале контрудар от Витебска на Лепель, он в течение нескольких дней потерял большинство своих танков, и остатки его были отведены к Ярцеву. Артиллерией этого корпуса руководил в те дни генерал В.И. Казаков. Вот тогда-то и сложились близкие, доверительные отношения между тремя главными действующими людьми группы, затем армии – командующим, начальником штаба и начальником артиллерии.

Когда противник овладел Смоленском, который издревле считался ключом к Москве, на группу войск генерала Рокоссовского легла ответственнейшая задача – не пропустить про-
[482]
тивника на автостраду Минск – Москва. В то время это означало сломать или обрубить танковый клин, которым противник таранил нашу оборону. Обрубить танковый клин легче было танками, но их в группе было очень мало. Оставалось надежда на артиллерию. После одного из нелегких боев командующий спросил своих ближайших помощников:

— Правильно ли мы поступаем, вытягивая противотанковые средства на переднем краю в линию, а в глубине пряча их за танкоопасными препятствиями, оставляя танкодоступные направления, в сущности, открытыми? Подавив огнем орудия на флангах, противник свободно прорывается в глубину.

— Так рекомендуют устав, учебники, чтобы перед передним краем могла быть создана сплошная зона противотанкового огня, а в глубине противотанковые резервы могли поражать прорвавшиеся танки фланговым огнем, – ответил Василий Иванович, пытаясь вникнуть в суть вопроса командующего.

— И что же выходит? А то, что танкоопасные направления прикрыты так же, как и другие. Танки противника легко прорываются в глубину. Мы надеемся, что они будут подбиты огнем с флангов, а противник, подавив огнем артиллерии и ударами авиации наши противотанковые средства на них, беспрепятственно продвигает свои танки дальше и прорывает нашу оборону.

Казаков и Малинин задумались над мыслью командующего. Спустя некоторое время начальник артиллерии пришел к командующему со своими предложениями.

Войдя в комнату, выпрямился, по-уставному произнес первые слова. Рокоссовский мягким жестом остановил его, усадил напротив.

— Вижу, что-то придумали, – заговорил командующий.

— Да. Противотанковую оборону я предлагаю строить так.Полковые и батальонные орудия располагать группами по три-четыре пушки в районах обороны батальонов только на особо опасных направлениях. На большее мы пока не можем рассчитывать. Из приданной нам и дивизионной противотанковой артиллерии сразу за полками первой линии желательно создать сильные противотанковые опорные пункты. Они, как волнорезы, будут дробить лавины танков. Это позволит подбивать их в первую очередь огнем с фронта, затем с флангов.

И наконец, ввиду недостатка у нас противотанковой артиллерии прошу вашего разрешения использовать для борьбы с прорвавшимися в глубину танками артиллерию, расположенную на огневых позициях. Для этого соответственно должны быть [483]
оборудованы огневые позиции батарей и подготовлены запасные на танкоопасных направлениях.

— А может быть, и при движении танков к переднему краю можно чем-то навредить вражеским танкам?

— Только огнем артиллерии с закрытых позиций. Но… вероятность прямого попадания снарядов в танки при такой стрельбе невелика.

— Ничего. Когда один-другой снаряд разорвется перед танком, экипаж дрогнет. Немцы не железные.

— Согласен с вами. Может быть, подойдет обратный, так сказать, подвижный заградительный огонь. По нашему уставу в обороне он не применяется.

— Это уже на ваше усмотрение.

Выработанная система борьбы с наступающими танками дала хорошие результаты. Через Ярцево танки врага на восток не пробились.

С еще большим успехом такая система противотанковой обороны была применена в октябре 1941 года под Волоколамском. Здесь 16-й армии было придано шесть противотанковых артиллерийских полков. На направление главного удара неприятеля, которое обороняла 316-я дивизия генерала И.В. Панфилова, начальник артиллерии армии предложил выдвинуть два полка, а один, подходивший из Москвы, оставить в резерве. Они были расположены в Высокове и Осташеве, чтобы закрыть танкоопасные направления.

Как только определилось направление главного удара врага, в Спасс-Раховском был развернут третий противотанковый полк. На этом же направлении подготовили огни пушечный и реактивный полки. Массирование средств на танкоопасных направлениях позволило иметь 12 противотанковых орудий на километр при средней плотности лишь пять. Особенно надежно было закрыто шоссе Осташево – Волоколамск, вдоль которого и развернулись основные события. Накануне решающих боев генерал В.И. Казаков направился на передовую. Побывал на огневых позициях противотанкистов, пушечников, выступил на делегатских партийных собраниях полков. Начальник артиллерии армии, солдат первой мировой войны и командир дивизиона в годы гражданской, он хорошо знал, как важна близость военачальников к подчиненным в тяжелые дни боев. И он старался делить с ними эту тяжесть, подавая пример мужества и хладнокровия.

Бои начались 16 октября и продолжались непрерывно десять суток. За это время превосходящие силы врага продвинулись всего на 15 километров, потеряв 116 танков и самоход- [484]
ных орудий. Лишь удар на Волоколамск с северо-запада еще одним корпусом позволил ему овладеть городом, восточнее которого неприятельские силы все же были остановлены…

Важным этапом в боевой службе Казакова явилась и Сталинградская битва. Генерал Рокоссовский, получив назначение на должность командующего Донским фронтом, попросил Ставку перевести к нему Малинина и Казакова. Перед новым командованием фронта была поставлена задача: оказывая Сталинграду помощь сковывающими ударами, одновременно готовить войска фронта к контрнаступлению. Сложная встала перед артиллерией фронта задача: не только уничтожать живую силу врага, но и обеспечивать своим огнем поддержку атаковавшим войскам. Эти действия артиллерии еще в начале года получили название артиллерийского наступления. Однако в проведенных наступательных операциях оно еще не нашло завершенного воплощения. Поэтому было решено именно в предстоящем контрнаступлении осуществить его так, чтобы оно дало наибольший результат.

Генерал Казаков скрупулезно вел счет орудиям и минометам, вскрывая огневые возможности артиллерии. Они были не столь уж велики, особенно для поражения глубоких целей, поскольку тяжелая артиллерия составляла не более 20 процентов. Трудно было и с боеприпасами. Выход был найден в самом тщательном выявлении целей, чтобы каждый выстрел орудия прямой наводки и залп батареи приходился по наиболее важной и вел к нарушению и ослаблению системы огня неприятеля.

Еще большие трудности были связаны с выдвижением артиллерии на огневые позиции. Например, на небольшом плацдарме у Клетской требовалось вывести и разместить более 600 орудий и минометов. А он хорошо просматривался и простреливался противником. Выход был найден в выдвижении только ночью при строжайшем соблюдении маскировки. Даже тогда, когда пришлось на 10 дней перенести начало контрнаступления, а часть артиллерии уже заняла огневые позиции, разведка врага не смогла обнаружить место, откуда должна была извергнуться лавина огня. И когда она обрушилась на противника, он не вынес удара пехоты и танков. Организованное наступление они встретили лишь на глубине три-четыре километра. Но ввод в сражение соединений из второго эшелона позволил завершить прорыв обороны врага. Войска же 65-й армии вскоре вышли к малой излучине Дона у Вертячего.

Разгром окруженной группировки был возложен на войска Донского фронта. Состав его удвоился, а количество стволов
[485]
возросло почти до 7 тысяч. Мощь огня, которую они могли дать, должна была компенсировать недостаток танков, которых у фронта осталось меньше, чем у противника,- все танковые корпуса были направлены для наступления на запад. Чтобы облегчить прорыв обороны врага, командующий повысил плотность артиллерии до 135 орудий и минометов на километр участка прорыва, а на направлении главного удара – до 165. Это была пока самая высокая плотность за все время, прошедшее с начала войны. По мере сужения кольца окружения плотности возрастали и достигли 200, а в последние дни на отдельных участках даже 300 орудий на километр. Такая мощь огня сокрушила оборону врага. 2 февраля он капитулировал. Пленные в один голос признавали, что их «взяла артиллерия».

Курская битва стала новым этапом в развитии искусства применения артиллерии и в росте генерала Казакова. Вместе с командующими артиллерией армий, корпусов и дивизий Василий Иванович сделал очень многое, чтобы превратить оборону Центрального фронта в непреодолимую для войск врага.

Сложной проблемой оказалась борьба с тяжелыми танками и самоходными орудиями – «тиграми», «Фердинандами», «пантерами», внезапным и массированным применением которых враг намеревался протаранить нашу оборону и осуществить окружение войск Центрального и Воронежского фронтов. К борьбе с ними готовилась вся артиллерия фронта, имевшая более 11 тысяч орудий, минометов и реактивных установок. Новым в организации противотанковой обороны было то, что ее опорные пункты совмещались с.обороной пехоты. Противотанковые районы создавались на всех танкоопасных направлениях.

Артиллерия, расположенная на закрытых огневых позициях, тщательно подготовилась для прикрытия переднего края, поражения вклинившегося противника и поддержки контрударов. Кажется, все было готово для срыва наступления вражеских танковых соединений, но беспокойство не позволяло уснуть, особенно когда Ставка сообщила время перехода противника в наступление.

И вот на рассвете 5 июля 1943 года, упреждая огневой удар врага, артиллерия Центрального фронта начала контрподготовку. Мощный огонь нарушил управление, подавил многие батареи врага, его танки и пехоту на исходных позициях, и в атаку они двинулись не так уверенно, как ожидало гитлеровское руководство, с большим опозданием. Едва танки прибли-
[486]
зились к переднему краю, по ним открыли огонь наши противотанковые орудия. Загорелось десять, двадцать машин. Но «тигры» и «пантеры» упорно шли вперед. По ним начали бить тяжелые пушки, заранее поставленные для стрельбы прямой наводкой. Их мощные снаряды глушили, раскалывали тяжелые машины, жгли их. И все же враг с методичным упрямством вгрызался в оборону фронта.

С наблюдательного пункта было видно, это подтверждают и доклады подчиненных, что острие бронированного клина было нацелено на Ольховатку. Оторвавшись от стереотрубы, командующий фронтом коротко произнес:

— Пора, Василий Иванович.

Одно слово, но Казаков понял, что нужно делать. Отойдя к телефону, он отдал распоряжение штабу:

— Первую и тринадцатую противотанковые бригады на править в полосу обороны 13-й армии. Легкие полки четвертого артиллерийского корпуса – на прямую наводку. Огонь гаубичных бригад сосредоточить на районах Бутырки, Степь, подходах к Понырям.

Вскоре масса огня обрушилась на противника, поражая его на скатах высот и балках, где танки пытались укрыться от снарядов орудий, ведущих огонь прямой наводкой.

В последующие дни противник не раз менял направление своих усилий и каждый раз на пути его танков и пехоты стеной вставали стрелковые и танковые соединения, поддерживаемые артиллерией. Когда враг нанес удар по стыку 70-й и 13-й армий, сюда были выдвинуты вся артиллерийская дивизия, истребительно-противотанковые бригада и полк.

За шесть дней боев командующий артиллерией фронта совершил маневр 31 противотанковым полком и многими бригадами 4-го артиллерийского корпуса прорыва, которые ставились на пути наступления танковых корпусов неприятеля. И фашисты смогли продвинуться только на 8-12 километров, потеряв 812 танков и самоходных орудий. 90 процентов из них уничтожила артиллерия.

…Белорусское Полесье. Из всех регионов, где проходили сражения Великой Отечественной войны, оно – одно из самых тяжелых для наступающих войск. Особенно трудной, гибельной была местность в полосе наступления 1-го Белорусского фронта. Множество рек и речек пересекало ее, еще большее количество болот и лесов делало ее, казалось, непроходимой для крупных ударных группировок войск. И здесь была прочнейшая оборона, созданная для защиты путей, идущих к Восточной Пруссии.

[487]

Как быстро прорвать такую оборону и тем самым не позволить врагу последовательно удерживать рубежи по рекам? Ответ нужно было найти и воплотить в решении. При выработке его определенную роль сыграло мнение В. И. Казакова: на участках прорыва создать более высокие, чем под Курском, плотности артиллерии. Но для достижения более сильного морально-психологического подавления живой силы врага артиллерийскую подготовку сократить, не уменьшая общего количества расходуемых снарядов; атаку пехоты и танков поддержать двойным огневым валом. Двойной огневой вал, как и одинарный, впервые применялся артиллерией, руководимой генералом Казаковым.

Военный совет фронта принял эти предложения. Плотность артиллерии была доведена до 226 стволов на километр участка прорыва, не считая 45- и 57-миллиметровых орудий.

Командующий фронтом хорошо знал, что силой, точностью и внезапностью огня во многом определяется успех операции, и поэтому всегда привлекал к работе на местности генерала Казакова. После каждой рекогносцировки Казаков оставался на местности, чтобы более подробно изучить исходный район с точки зрения скрытого вывода и размещения множества батарей на огневых позициях. Особенно тщательно он изучил плацдарм за Днепром и район развертывания артиллерии 65-й и и 28-й армий, которые имели перед собой сильно заболоченную местность. Условия наилучшего применения главной огневой силы фронта – артиллерии во многом предопределили нанесение фронтом двух ударов, что в некотором роде шло вразрез установившемуся положению, согласно которому фронт и армия должны наносить один главный удар.

Управление артиллерией в ходе огневой подготовки и особенно поддержки атаки можно мысленно сравнить с дирижированием оркестром, когда он сопровождает хор. Отличие, и существенное, состояло в том, что в оркестре генерала Казакова было более 7 тысяч труб и оркестранты не могли видеть его дирижерской палочки. И все же, когда пехота и танки 28-й армии задержались перед первой траншеей, огневой вал был возвращен на первый рубеж, обеспечив ей бросок вперед. Воодушевленная успехом, пехота повела атаку быстрее запланированного графика, и артиллерия тут же ускорила перенос огня с одного рубежа на другой.

Через 12 дней, 6 июля 1944 года, опыт проведения двойного огневого вала был по достоинству оценен командующим ар-
[488]
тиллерией Советской Армии и стал достоянием всей советской артиллерии.

Быстрый прорыв обороны врага на обоих направлениях позволил окружить и уничтожить его бобруйскую группировку, стремительно выйти к Минску и во взаимодействии с 3-м Белорусским фронтом окружить еще одну крупную группировку противника.

В преддверии наступления с висленских плацдармов произошла смена командующих фронтами. Командовать 1-м Белорусским Ставка ВГК назначила маршала Г.К. Жукова, а маршал К.К. Рокоссовский был направлен на 2-й Белорусский фронт. Как ни хотелось Константину Константиновичу взять с собой давних боевых товарищей, полная смена руководства на главном направлении накануне крупнейшей операции была невозможна.

Фронт на Висле установился еще в августе 1944 года. За полгода противник создал здесь прочную оборону, особенно перед плацдармами, а в глубине, вплоть до Одера, оборудовал еще шесть оборонительных рубежей, на которых намечалось измотать советские войска и не допустить их выхода к границам Германии.

Чтобы сорвать замысел врага, необходимо было первым мощным ударом разгромить его войска на висленском рубеже и тем самым не допустить их отхода на последующие оборонительные рубежи. Этого можно было добиться сильнейшим огневым поражением обороняющихся войск и быстрым рассечением обороны сразу на нескольких направлениях.

На 1-м Белорусском фронте плотности артиллерии довели до 230-250 орудий и минометов на километр участка прорыва. Для этого к артиллерийскому обеспечению привлекли 84 процента артиллерии фронта, что говорит о высоком искусстве массирования артиллерии, показанном командующим артиллерией фронта генерал-полковником В.И. Казаковым.

Поскольку скрыть сосредоточение на плацдармах огромного количества войск было сложно и потеря внезапности не исключалась, было решено артиллерийское наступление спланировать по двум вариантам. По первому – короткая, но мощная артподготовка для обеспечения наступления передовых батальонов. Сокращение ее с двух часов до 25 минут должно было явиться неожиданным для противника и обеспечить прорыв первой позиции малыми силами. По второму – если противник окажет им упорное сопротивление, артиллерийская подготовка увеличивалась почти в три раза.

Короткий огневой удар невиданной мощи ошеломил пехо-
[489]
ту врага, загнал ее в укрытия. Вскоре перед фронтом наступления передовых батальонов и рот огнем были прорублены почти чистые от противника бреши, в которые устремились наши пехота и танки. Вслед за ними в бой вступили главные силы дивизий. Несмотря на короткий зимний день, к его исходу самая сильная, первая, полоса обороны была прорвана, войска продвинулись от 12 до 20 километров.

Артиллерия, обеспечив ввод в сражение подвижных групп армий – танковых корпусов, тем самым позволила увеличить темпы наступления. За ними вошли в сражение танковые армии, и оборона врага на Висле рухнула.

Генерал Типпельскирх так охарактеризовал этот крах: «Удар был настолько сильным, что опрокинул не только дивизии первого эшелона, но и довольно крупные подвижные резервы».

Один за другим были прорваны пять рубежей обороны, и 31 января советские войска вышли на Одер в непосредственной близости от Берлина.

За выдающийся вклад в боевое применение артиллерии в годы Великой Отечественной войны, особенно в Висло-Одерской и в Восточно-Померанской операциях 6 апреля 1945 года Василию Ивановичу Казакову было присвоено звание Героя Советского Союза.

…Берлинская операция. Конец войны обозначился со всей отчетливостью. Бессмысленность ее продолжения была очевидной, и все же гитлеровское руководство приложило все усилия к тому, чтобы не допустить прорыва обороны на Одере и Нейсе.

Положение советских войск осложнялось еще и тем, что фронтам предстояло наступление начинать с форсирования рек или с плацдармов, перед которыми противник создал сильнейшую оборону. Ввиду этого для войск 1-го Белорусского фронта внезапность начала наступления приобрела особое значение. Но как ее достигнуть, если противнику было известно, что наступление начнется в ближайшее время, что главным объектом для советских войск будет, конечно, Берлин, главный удар последует с плацдармов – от них рукой подать до столицы.

Командующий фронтом маршал Г.К. Жуков для достижения внезапности принял решение: прорыв обороны предпринять ночью. Такой способ начала операции фронтом был применен лишь однажды – 3-м Украинским фронтом для овладения городом Запорожье. Однако там действия артиллерии ограничились, в сущности, одним огневым налетом. Здесь же предстояло провести полное артиллерийское наступление с участием огромного количества орудий и минометов. На километре
[490]
участка прорыва было сосредоточено около 300 орудий и минометов. Такие плотности создали возможность решить большинство огневых задач, и командующий артиллерией фронта, уверенный в высоком мастерстве своих штабов, предложил и ночью поддержку атаки осуществить двойным огневым валом на глубину два километра и еще на столько же – одинарным, а далее до рубежа, удаленного от переднего края на восемь километров, последовательным сосредоточением огня. Такого еще не знала ни теория, ни практика применения артиллерии. В этой новизне заключался немалый риск, но генерал В.И. Казаков хорошо знал, что риск – важный элемент внезапности, и шел на него вполне осознанно и твердо.

Рано утром 16 апреля началась артиллерийская подготовка. С началом атаки было включено большое количество зенитных прожекторов. Они ослепили врага, вызвав у него растерянность. За первый час наступления атакующие пехота и танки продвинулись на полтора-два километра, затем были прорваны последующие позиции. Лишь с рассветом сопротивление врага начало нарастать. Особенно упорно он держался за Зееловские высоты. Здесь вновь мощь огня создала предпосылки для успешных действий стрелковых и танковых соединений.

В Берлине обстановка потребовала изменения способов действий артиллерии. На прямую наводку выдвигались орудия всех калибров, вплоть до 203-миллиметровых. Тяжелые реактивные снаряды направлялись на верхние этажи и с них поражали прочные цели, оборудованные в домах.

2 мая в Берлине прозвучал последний артиллерийский выстрел. Через несколько дней наступил долгожданный мир.

Мастерские управление и организация боевого применения артиллерии генералом Казаковым в годы Великой Отечественной войны были отмечены четырьмя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени, тремя орденами Суворова I степени, орденом Кутузова I степени, орденом Суворова II степени, орденом Красной Звезды и многими медалями.

После Великой Отечественной войны генерал В.И. Казаков, занимая ряд ответственных должностей, свой богатый опыт активно внедрял в войска. С 1965 года он находился в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. И на своем последнем воинском посту маршал артиллерии В.И. Казаков прилагал немалые усилия, чтобы наши Вооруженные Силы, особенно ракетные войска и артиллерия, имели первоклассную боевую технику и умели творчески применять ее в различных условиях боевой обстановки.

↑